Человек, который не был концерте Porcupine Tree – вправе ли он рассуждать о красоте? Да и вообще употреблять слово "красота"? Думаю, спустя некоторое время после московского концерта британской группы-мессии нео-прогрессива многие из побывавших там задавались этим вопросом. Российская публика столкнулась 6-го июля с чем-то неизведанным и не имеющим аналогов.

Приезда Porcupine Tree в Россию ждали многие тысячи меломанов с самыми разными жанровыми предпочтениями – от старых любителей прогрессива, ещё в 70-ых упивавшихся записями Van Der Graaf Generator и King Crimson, до юных металлистов и даже эмокидов, знакомых с группой по последним альбомам. То, насколько желанными гостями в Б1 Maximum стали Porcupine Tree, предельно ясно показали посетители клуба – к началу выступления группы зал был набит битком. Весь танцпол, галёрка, бары, сидячие VIP-зоны – всё пространство клуба было занято людьми, которые тихо сходили с ума в предвкушении шоу. Как нельзя уместнее будет упомянуть яблоки, которым негде было упасть в тот вечер – выступление отечественной группы Apple Pie, заявленной на разогрев, было отменено незадолго до концерта, что, надо признать, расстроило многих зрителей, знакомых с этим коллективом.

Измученные ожиданием и необычайно эклектичной подборкой фоновой музыки (от The Police до Dååth), поклонники периодически взрывались аплодисментами, вызывая героев вечера на сцену. В половине девятого в колонках зазвучало некое подобие intro – странная музыкальная текстура, очень однородная и вязкая. Она продолжало гипнотизировать публику почти 15 минут, пока в зале вдруг не потухло освещение. Спустя мгновения ярким светом над сценой вспыхнул большой экран, и аудитория взвыла от восторга, видя выходящих на сцену музыкантов. Стивен Уилсон взял гитару, подошёл к микрофону и, дождавшись тишины в зале, заиграл вступление к "Fear of a Blank Planet". С этого момента никто уже не мог о чём-то думать, руководить своими действиями – почти три тысячи человек в мгновение ока попали в полную власть пятерых скромных джентльменов на сцене.

Концерт продолжился песней "What Happens Now?" с недавнего EP "Nil Recurring" – медленная, тихая, тягучая, она обволакивала каждого тёплой массой смирения и спокойствия. На экране мелькали удивительной красоты кадры из жизни большого города: сотни машин, словно муравьи, бегали по автомагистралям, расползались по автостоянкам – огненные шлейфы фар освещали сцену, где музыканты, сами полностью погружённые в звуковое совершенство, погружали туда и зрителей. Звук в Б1 действительно был близок к совершенству в тот вечер: прозрачные гитарные и клавишные кружева покоились на упругом, объёмном звучании ритм-секции, из которого иногда особенно вырывался вниз напольный том Гэвина Харрисона, продавливая слушателей до самых внутренностей. Поверх же этого парили изумительные вокальные гармонии Стивена Уилсона и Джона Уэсли – лёгкие, почти невесомые, но, тем не менее, ясно различимые в общем звучании группы.

"The Sound of Muzak" зал принял на ура и в едином порыве пел каждую строчку вместе со Стивеном, заворожённо наблюдая за своеобразными, необыкновенно артистичными движениями этого тихого безумца, игравшего на сцене, как всегда, босиком. Несмотря на его довольно спокойную манеру поведения, от Уилсона было не оторвать глаз. Иногда, оставляя гитару, он вскидывал руки и замысловатыми жестами подкреплял слова своих песен – то незримым пультом каналы переключит, то рукотворный пистолет к голове приставит. Любопытно было также наблюдать, как люди сбоку от сцены взрывались аплодисментами, когда он подходил к их краю.

После трёх песен в режиме нон-стоп фронтмен приветствовал зал непременным "Спасибоу! Добри уэчер!". Сорвав аплодисменты, он продолжил по-английски: "Мы очень рады, что наконец-то доехали до России. В качестве извинения за все эти годы ожидания мы хотели бы сыграть для вас песню… думаю, многие её любят. Нам бы не хотелось, чтобы кто-то ушёл отсюда, не услышав своей любимой песни". С этими словами Уилсон надел акустическую гитару, а Ричард Барбиери взял первые аккорды "Lazarus" – чистой, как слеза младенца, баллады, доброй и мягкой. Воздушное фортепиано Барбиери рисовало аккуратные узоры на невидимом полотне звуков, а на другом полотне, что висело за спинами музыкантов, видеопроектор изображал умиротворённые картины леса, детские лица. Зрители хлопали в такт и едва сдерживали слёзы, тронутые одухотворённым пением Уилсона.

Всё так же спокойно и отрешённо лидер Porcupine Tree представил "Anesthetize": "У нас вышел новый альбом год назад… это самая длинная песня с него". Вопреки прогнозам поклонников, группа исполнила её полностью, на 20 минут погрузив зал в состояние, близкое к трансу. С каждым новым витком этого увлекательного музыкального путешествия нарастало напряжение, и когда в кульминации песня взорвалась мощнейшим металлическим риффом, зрители, ослеплённые миганием десятков прожекторов, едва устояли на ногах. Нечеловеческий напор, с каким группа "атаковала" аудиторию, перешёл в убаюкивающую коду композиции. На экране плавно переливалось ярко-голубыми волнами море, а глубокий, всепроникающий звук растекался сладкой негой по телу каждого слушателя, заставляя закрывать глаза от наслаждения. Интересно, что в середине композиции Стивен на своём небольшом синтезаторе играл вторую партию клавишных поверх красочного звукового фона Барбиери.

Поддержанная единогласным пением зала, энергичная "Open Car" перешла во вкрадчивую "Dark Matter" с проникновенным вокалом Уилсона, которая кончилась могучим крещендо с пышной буффонадой клавишных. Точёный басовый рифф Колина Эдвина открыл "Hatesong" – ещё одну песню из числа фаворитов публики. В замысловатой инструментальной части мастерством блеснул Харрисон – стоит отметить, что на протяжении всего концерта он заставлял открывать рот от удивления, нагружая простые в оригинале барабанные партии огромным количеством сбивок, мельчайших нюансов и тонких импровизаций, не меняя при этом саму фактуру песен, не заслоняя собой остальных инструменталистов.

Для исполнения следующей песни акустической гитарой вооружился уже Джон Уэсли, который уходил со сцены на "Hatesong". Меланхоличной "A Smart Kid" группа приласкала зрителей, чтобы вслед за этим обрушить на них массивную "Blackest Eyes" с неожиданно жёстким, даже брутальным, видеорядом на экране. Вообще, надо сказать, некоторые "металлизированные" моменты песен с последних трёх альбомов звучали особенно грубо и агрессивно, а Стивен Уилсон заметно отходил от своего образа тихони, неистово размахивая во все стороны волосами.

Следующий номер стал, пожалуй, самым запоминающимся моментом вечера. Экран в глубине сцены, весь концерт игравший огромную роль в представлении, в этот раз и вовсе полностью слился с музыкой группы, показывая фантастически красиво снятые режиссёром Лассе Хойлом кадры из клипа "Way Out of Here". Девочка-эмо сжимала свой iPod, стоя на железнодорожных путях, и вся её апатия отражалась в льющейся со сцены музыке так же ясно, как и в её огромных, красивых, но безжизненных глазах. Истерически мелькающие рельсы подводили несущийся поезд всё ближе к героине, а струны на гитарах Porcupine Tree визжали всё отчаяннее, всё исступлённее. Потрясающая синхронизация видео и музыки производила ни с чем не сравнимое ощущение единения с прекрасным. Вслед за "Way Out of Here" прозвучала финальная композиция "Fear of a Blank Planet" – кошмарный гимн подростковому сексу "Sleep Together". Жуткая, веющая могильным холодом, музыка сопровождалась параноидальным видеорядом, выполненным в лучших традициях клипов Tool. На этой пугающей ноте Porcupine Tree закончили своё выступление и, попрощавшись с залом, ушли со сцены.

Российским поклонникам не пришлось долго звать группу обратно, и через пару минут музыканты снова вышли к ним. Мрачный инструментал "Mother and Child Divided", хорошо всем знакомый по DVD "Arriving Somewhere", сопровождался очередным леденящим кровь набором образов на экране. После исполнения этого страшноватого опуса Стивен снова взял в руки акустическую гитару, поблагодарил Россию за чудесный приём и объявил песню, которую они довольно долго не играли живьём. Первые аккорды "Trains" заглушил восторженный рёв зала, быстро перешедший в ритмичное хлопание сотен рук. Всю песню не стихал шум довольных зрителей, рукоплескавших одной из самых ходовых песен Porcupine Tree. Покончив с взрывным финалом "Trains", музыканты снова раскланялись и ушли. Аудитория не переставала аплодировать и скандировать "Поркьюпайн! Поркьюпайн!", пока группа не вышла на бис во второй раз. Уилсон, светящийся от удовольствия, пообещал, что этот концерт станет первым в череде многих выступлений Porcupine Tree в России. Ликованию публики не было предела, когда в пульсации ритм-секции все узнали "Halo". Шёпот вокалиста почти не было слышно за чёткими выкриками зала "God is freedom! God is truth!", а в припеве о своём нимбе не пел только немой.

Два часа волшебства пролетели, как минута, оставив восторженных поклонников наедине со своими радостями, страхами, любовью, ненавистью – со всеми чувствами, которых только могла коснуться неземная музыка Porcupine Tree. Стивен Уилсон и его коллеги испытали на прочность российских меломанов, проведя их через множество духовных испытаний, одарив огромным набором самых разных эмоций, но и взяв взамен немало. Любовь и преданность тех двух с половиной тысяч человек, что заполнили в тот вечер клуб Б1, странствующие кудесники увезли с собой домой, в Англию. Остаётся лишь надеяться, что нам ещё удастся вспомнить эти чувства… на будущих концертах Porcupine Tree в России.

Сет-лист:
1. Fear of a Blank Planet
2. What Happens Now?
3. The Sound of Muzak
4. Lazarus
5. Anesthetize
6. Open Car
7. Dark Matter
8. Hatesong
9. A Smart Kid
10. Blackest Eyes
11. Way Out of Here
12. Sleep Together
Encore 1:
13. Mother and Child Divided
14. Trains
Encore 2:
15. Halo

Выражаем благодарность RIFF Entertainment за предоставленные аккредитации.