Интервью с Dark Tranquillity : DARKSIDE.ru

Привет, как поживаешь?

Привет, отлично. Небольшое похмелье, но это ничего.

Ну, замечательно. У нас тут есть немало вопросов, которые мы хотели бы задать, так что спасибо, что нашел для этого время.

Да, все окей.

В прошлый раз ты давал интервью для нашего журнала в 2007 году, почти десять лет назад. Как бы ты мог охарактеризовать этот немалый период времени: что изменилось в группе, чего вы достигли за этот срок?

Ох. Много всего. Не знаю даже, с чего начать. С одной стороны наше отношение, инстинкты, желание писать музыку остались теми же... Но все-таки. В прошлом году, в январе Martin [Henriksson, бас, гитара] покинул нашу команду, и нам пришлось пойти через некоторые трудности последние несколько лет. Все из-за того, как он себя ощущал, его участие в группе, постоянные туры и все прочее. Он ушел и это, в свою очередь, заставило нас пересмотреть свои ценности и стремления. Мы смогли больше сконцентрироваться на процессе записи. Поэтому творческий процесс и подход несколько изменился, и нам удалось как-то выйти из привычной системы, так скажем. И результатом стал более мощный и эмоциональный альбом. Да и вообще эти бесконечные туры были настоящим безумием. Мы очень мало проводили времени дома, а это, знаешь ли, всегда накладывает определенный отпечаток, некую цену, которую надо платить. Но, с другой стороны, это было замечательно. Мы побывали в чудесных городах и странах и отыграли около трех или четырех сотен шоу, я уже точно не вспомню. Это просто сумасшествие, но это круто. И я всегда с нетерпением этого жду, жду возможности чему-то научиться, получить новый опыт, который смогу потом использовать.

Dark Tranquility уже больше 25 лет, и эта дата могла стать хорошим поводом для чего-то особенного, знаешь, как многие другие группы: они выпускают специальные сборники, устраивают юбилейные концерты, всякие проекты-сюрпризы и все в таком духе. Почему вы ничего подобного не сделали на свой юбилей?

Я думаю, дело в том, что мы не особенно любим впадать в ностальгию. Мы не любим рассуждать как пенсионеры о добрых старых деньках, мы скорее будем думать о будущем, о движении вперед, о том, что мы будем делать дальше, и куда это нас заведет. Вот это нам ближе. Мне сложно себе представить, что я буду сидеть и говорить: "чувак, это было двадцать пять лет назад, когда мы выпустили этот альбом, давайте что-нибудь замутим на эту тему". Такие уж мы люди. Мы не видим в этом повода для празднования. Да мы даже дни рождения свои не отмечаем. Поэтому для нас такие вещи смотрелись бы довольно странно. Со своей стороны, я весьма ценю, когда группы делают нечто подобное. Когда мои любимые команды отмечают годовщину значимого диска, который привел меня самого в группу, это замечательно. Фантастика. Я это очень люблю. Так что я не против самой идеи, просто она не очень вписывается именно в наше мировоззрение. Может быть, мы когда-нибудь сделаем нечто подобное в будущем. Думаю, это будет весело. Но мы пока об этом не думали.

Тем более, что повод есть. Тридцатилетие группы не за горами.

(смеется) Да.

Известный факт, что ваша группа была создана не в 1991, как это много где указывается, а на два года раньше, и она носила другое название: "Septic Broiler" [гнилостный цыпленок]. Почему вы решили сменить это удачное имя?

Думаешь, не стоило? (смеется). Тогда мы хотели играть музыку, но толком не знали, как это делается. Мы относились к своей музыке очень несерьезно, поэтому все песни были шуточные. Все это делалось развлекухи ради, чтобы мы могли просто тусоваться и валять дурака. Но постепенно мы начали записывать песни, которые получались очень даже ничего, и со временем мы переключились с текстов про всякий бред на что-то более осмысленное, то, что имело для нас значение. И мы поймали себя на мысли, что это все на самом деле серьезно, и мы можем писать настоящую музыку, и песни действительно клевые получаются. Мы поняли, что стали настоящей группой, а не какой-то хохмой. И первая песня, которую мы посчитали существенной, интересной и содержащей все необходимые элементы, стала "The Void of Tranquillity". Из-за нее мы на некоторое время стали называться " Void of Tranquillity ", а потом переименовались в "Dark Tranquillity ". Так оно, собственно, и произошло.

Давай теперь обратимся к нынешним временам и новому альбому "Atoma". Что за идея лежит в основе данной работы? Есть ли у него некая единая концепция или мотив?

Даже не знаю. Возможно, что-то и есть. У него определенно есть свое особенное настроение, так как он был записан в достаточно напряженный для нас период, эти шесть или семь месяцев. По крайней мере, для меня в тот момент, когда я писал к нему лирику. Как правило, ты вбираешь в свои тексты все, что происходит вокруг, стараешься осмыслить все происходящее. Определенно, два последних года были довольно ненормальными, особенно здесь, в Швеции. Да и по всей Европе и в мире. Все меняется. Все меняется так, как мы даже, наверно, раньше не замечали. И я вижу, что и люди из-за этого начинают меняться. И я задумался, как вообще получается, что мы делаем то, что мы делаем. Отчего мы такие закрытые, с племенным сознанием, почему мы с таким недоверием относимся к новым идеям и новым людям? Почему мы так боимся людей, которые к нам приезжают? Из-за этого иммиграционного кризиса в Европе, много людей пытается переехать сюда в Швецию. И люди так напуганы. И я не могу понять, чего мы так боимся? Конечно, сейчас это уже принимает немного дикие масштабы, но мы с этим вполне можем справ

иться. Это нормально. Это только к лучшему. Это будет непросто, но хорошо в итоге. Но наблюдая за всеми этими проявлениями нетолерантности, гнева и недовольства, я сам начинаю злиться. Меня это все очень расстраивает. И еще я осознаю, что я ничего не могу с этим поделать. Поэтому я просто пишу про это и кричу, и чувствую себя от этого чуть лучше. Я понимаю, что это никому не поможет, но для меня это способ выплеснуть негативные эмоции, вырваться из этой системы. Так что все это о человеческих эмоциях, о том, что нами движет, что нас мотивирует. Это, я полагаю, и есть ключевая идея альбома.

А что насчет оформления? Что изображает данная абстракция на обложке?

Мы с Niklas [Sundin, гитара] всегда обсуждаем то, как будет выглядеть обложка нового альбома, какая у нее будет идея. Он постоянно спрашивает меня о том, что я пишу, о чем будут тексты, и тому подобное, чтобы были некоторые отправные точки для оформления. В этот раз, когда было готово уже девять или десять песен, я выслал все тексты Niklas'у, он их просмотрел и сказал: "да, сейчас у меня уже есть общее понимание направления, в котором ты движешься". Для меня это было нечто вроде основания того, что мы есть. И мы стали рассуждать о начале новой жизни и ее конце. Потому что многое произошло в личной жизни каждого из нас в группе: родились дети, кто-то из нас потерял родителей. Столько всего. И все связано с жизнью и смертью. Все это на нас, конечно, сильно повлияло. И я подумал, может, стоит написать об этом: как начинается что-то новое? Это было особенно актуально, потому что нам пришлось много переосмыслить в группе, после того как ушел Martin. Я думал, что это новое начало, новая эра в группе. И новый диск это также отражает. Niklas все это понял и оценил. Потом мы стали думать насчет названия альбома, и постепенно мы пришли к "Atoma". Позже он сказал: "о, у меня есть идея", и через три-четыре дня обложка была готова, и она идеальна. Она невероятно точно изображает то, как я ощущаю новые песни. Она любопытная: заставляет тебя задуматься, ее хочется рассматривать. В ней что-то растет, что-то происходит, какое-то движение, появление чего-то нового. Мне она действительно понравилась. Это просто фантастическая работа. Особенно на делюкс-издании альбома, где все эти изображения собраны в единую тему. Для меня нет ничего лучше, чем такая комбинация музыки и изобразительного искусства. Для нас это очень важно.

Конечно, всегда приятно иметь эффектно оформленное издание альбома.

Не то слово!

Есть ли на новом альбоме какая-то особенная песня лично для тебя?

Оу. Нет. Все они для меня особенные. Так как мы написали всего порядка девятнадцати песен для альбома, и выбрали из них лучшие: те, которые были для нас важнее и любимее всего, они все особенные. Я очень доволен тем, как получилась "Forward Momentum", это была одна из самых непростых песен, я не знал, как ее максимально раскрыть, но в итоге она получилась отличной, и нам она очень нравится. И мы впервые сыграли ее вживую в новом туре, и это было просто удивительно. Так что, может, она моя любимая.

На некоторых версиях нового диска присутствует пара бонус-треков. Забавно, но многие фанаты в интернете утверждают, что это лучшие песни нового релиза. Как так получилось, что они попали на би-сайд?

Они просто очень-очень отличаются. Эти песни остались за кадром не без причины, потому что нам казалось, что они не вписываются в общее настроение остального материала. В итоге мы выбрали двенадцать песен для записи, и еще у нас осталось две, которые нам нравились, но они просто были не к месту. Поэтому, когда мы закончили основной процесс записи, гитары и ударные, и у нас еще оставалось время, мы решили записать еще две дополнительные композиции, потому что лейблы всегда просят какие-то бонусы для Японии, например. Мы так и сделали.

Студия, где мы работаем, это одно огромное здание, полное маленьких студий, и в соседнем помещении работает парень, который нам очень нравится. Он такой супер-крутой продюсер, который работает с совершенно другой музыкой, и с ним всегда очень интересно общаться и тусоваться в его студии, рассматривать все это ретро-оборудование, которое он использует. Он очень интересный человек. И мы спросили его, не желает ли он записать для нас пару песен, потому что мы были до крайности истощены и утомлены после работы над альбомом, и нам реально хотелось уже заняться чем-то другим. А так, как мы всегда, то есть действительно всегда сами работаем над своей музыкой, с самого первого дня, мы подумали, может быть стоит нанять продюсера, хотя бы один раз. Попробовать, как это вообще будет. Запишем две песни, и посмотрим, что из этого выйдет. У нас была эта идея и некие весьма размытые заготовки этих песен: на самом деле только пара интересных мелодий и вокальных партий, и все. Пару дней мы экспериментировали с этими композициями, и, черт, так круто было работать в таком ключе! Работать с кем-то, кто по-другому смотрит на нашу музыку. Хотя я все равно считаю, что это все еще очень даже Dark Tranquillity, это все еще мы, но в неком новом освещении. Мне очень нравятся эти песни, я ими горжусь, но мы чувствовали, что они не являются частью альбома "Atoma", и поэтому их лучше издать на отдельном куске пластика, но в той же коробке. Я на самом деле очень рад, что люди их оценили. Может, в будущем мы запишем что-то еще в таком духе.

"Atoma" это первый альбом без Martin'a. Как он поживает? Вы все еще общаетесь?

Конечно. Он до сих пор остается менеджером группы, уже лет десять как, а то и больше. Он всегда в курсе дела. Просто он реально устал от туров, запи

си и игры, он захотел сконцентрироваться на этой стороне нашего дела, которая сейчас ему ближе всего. Он это очень любит. Martin до сих пор устраивает все наши выступления и организовывает туры, и обо всем заботится. У него множество контактов, он постоянно путешествует по всему миру и наслаждается такой жизнью, одновременно очень нам всем помогая. Я весьма рад тому, что он остался с нами.

Но вы еще не объявили имя его преемника. По крайней мере, официально. Есть уже какие-то соображения насчет того, кто займет его место?

Ну, так как для нас это был большой сюрприз, мы этого даже не ожидали. Наверно, уже пора было, но мы не догадывались. И, когда Martin ушел, мы задумались, что мы будем дальше делать... Конечно, у нас есть много друзей, отличных гитаристов. Но мы не хотим торопить события. Мы не хотим так быстро брать кого-то нового. У нас был уже такой опыт, когда мы понимали, что где-то мы, пожалуй, поспешили. Поэтому мы решили попробовать разных людей. Тур нового альбома начался в Америке, два месяца назад, и у нас была замена Martin'у, и все прошло очень здорово. Сейчас, для концертов в России у нас уже другой парень, он просто великолепен. Мы попробуем поиграть с ним. Потом, для шоу в Европе, у нас появится еще один музыкант. И мы будем пробовать. Это будет интересно. Сначала было трудно, и я очень нервничал из-за этого, но сейчас я понимаю, насколько это здорово и интересно выходить на сцену с людьми, которых ты не очень хорошо знаешь. Ты начинаешь ценить этот новый опыт, потому что мы всегда были одной командой, с одними и теми же людьми. Но сейчас это время прошло, и все эти впечатления такие свежие, новые. Больше всего мне нравится смотреть на нашу жизнь сквозь них, этих новых людей, их глазами. Глазами Iwers'а, который играет на басу, и кого-то, кто будет играть с нами на гитаре. Нам нужно будет представить их нашей аудитории, что очень круто. Передать им все то, о чем мы говорили долгие годы, рассказать все истории из наших путешествий. Поэтому, посмотрим, что там будет в будущем. Мы поиграем с парой-тройкой человек этим летом, в течение тура, и потом примем решение. Не будем спешить. Все будет круто, и не важно, как мы к этому придем.

На следующий вопрос, возможно, не так просто будет ответить, но все же. Вместе с In Flames и At the Gates вы, по сути, открыли новое направление в музыке, став отцами нового жанра. Потом, с течением лет все эти команды пошли своей дорогой, в том числе и вы. Как вы нашли свое собственное, уникальное звучание?

Даже не знаю. Понимаешь, когда мы только начинали, нам было по шестнадцать лет, и всем хотелось создать свою собственную группу, запустить этот механизм. Мы все варились в одном котле, все дружили, каждый играл в какой-то группе. Но самым важным для нас всегда было быть оригинальными. Создавать музыку, которую никто до этого не играл, писать песни, которые звучат ни на что не похоже. Так же думали и In Flames и At the Gates. Каждый хотел создать свое собственное звучание. И, когда, в девяностые, вышли такие альбомы как "The Jester Race" и "The Gallery", и люди начали говорить об из схожести, для нас это было оскорбительно, потому что это предполагало, что все наши группы звучат одинаково. Мы полагали, что это совсем не так, и смысл тут совсем в другом, и я до сих пор не считаю, что они похожи. Хотя, конечно, мы записывались в одной студии, на том же оборудовании, и это, разумеется, сблизило наше звучание, но изначальное намерение и ощущение было, что мы уникальны и очень друг от друга отличаемся. И этот ярлык "гетеборгское звучание" для нас был оскорбительным, по крайней мере, в ту пору. Но со временем мы поняли, что это все вылилось в нечто, чем я сейчас очень горжусь. Мы стали частью чего-то большого, что повлияло на музыку. И это удивительно. Я не хочу особенно задирать нос, но я этим очень горжусь. Нам всегда хотелось развивать свою музыку, открывать ей новые горизонты, получать новый опыт. Но мы всегда создавали собственную музыку. И даже когда мы записывали всякие необычные вещи вроде бонус-треков, это все равно всегда были мы, со своими особыми ощущениями и чувствами. И как бы мы, порой, не старались выйти за рамки своего звука, мы все равно продолжаем звучать по-своему. Например, когда мы начали записывать этот альбом, мы хотели отойти как можно дальше от самих себя, насколько это вообще возможно, создать что-то совершенно противоположное альбому Dark Tranqullity. Вот, с чего мы начали, это была наша установка. И что в итоге? Так как все мы принимаем участие в создании песен, кто-то обязательно скажет: "а давайте поменяем вот это, или вот это вот". И вот, когда мы обработаем все эти безумные идеи, которые приходили нам в головы, выделив из них несколько, в результате все равно получается традиционный материал DT. Поэтому мы всегда писали музыку для себя: что-то, что мы сами любим слушать, чем можем гордиться. Что нам нравится. Мы поймали эту волну в самом начале, когда нам было двадцать. Мы записали первую пару альбомов и поняли: вот эти мелодии, приемы, вещи, которые мы любим в музыке. И этим мы занимаемся до сих пор. Пытаемся найти связующее звено между эмоциями и мелодиями, интенсивностью и агрессией и всем прочим. Пытаемся в то же время выразить все это. Поэтому мы никогда не стремились измениться и делать что-то кардинально иное. Наша философия в том, чтобы создать что-то, что понравится каждому из нас, а что до других, то пусть втягиваются. Мы не будем меняться для других.

Сейчас появляется так много новых групп, что подчас очень непросто разобраться во всем этом водовороте музыки. Можешь посоветовать несколько команд на твой вкус?

О да. Это мне знакомо. Действительно очень сложно в этом ориентироваться. Вокруг ст

олько всего! Это не то что даже сложно, скорее непросто стало справляться с такими объемами. Когда я только начинал слушать метал-музыку, сложность была в другом: тебе приходилось выискивать новинки буквально из-под земли. У тебя не было ни журналов, ни интернета, ни Itunes, ни Spotify, ничего такого. Поиски музыки были сложными, но в то же время супер-захватывающими. Сейчас все доступно, как на ладони, сейчас все супер-легко, но с другой стороны появляется вопрос: а что мне из всего этого слушать? Что до меня, я до сих пор читаю журналы, мнению которых я доверяю. Я люблю читать журнал и одновременно включать плагин Spotify в телефоне и слушать те группы, которые я никогда не слышал, но которые получают хорошие отзывы в обзорах. Благодаря этим журналам я нахожу очень много музыки. Еще у меня много друзей, писателей и журналистов, или тех, кто просто очень глубоко разбирается в музыке, и они мне все время что-то советуют. Вот так я нахожу новую музыку. Я всегда был любопытным. Я думаю, я слушаю пять, шесть или семь новых альбомов каждую неделю, и каждый день стараюсь послушать что-то, что я до этого никогда не слышал. В машине, утром, когда еду на работу, я слушаю новый альбом. Потому что я хочу быть в курсе событий. Для меня это всегда очень интересно. Столько клевых жанров появляется. Что я слушаю сейчас, это в основном многие команды из моего родного города, Гетеборга. Одна и моих самых любимых команд называется Monolord. Они отсюда, и это невероятная дум-команда! У Horisont новый замечательный альбом, он просто охренительный. Выйдет где-то через неделю, но парни из Century Media мне уже его подкинули, и он просто сносит крышу. Что я могу сказать... Это очень круто, когда вокруг тебя столько новой и крутой музыки под рукой, и чем больше, тем лучше.

В твоем инстаграмме и соцсетях очень много фоток пива и с пивом. Судя по всему, ты его очень уважаешь. Как тебе удается оставаться в такой хорошей форме, выдувая столько пенного?

(смеется) Да ладно тебе, пиво же полезное. Я вообще большой фанат пива. Я люблю пить новое пиво, искать всякие новые пивоварни, разные вкусы и стили. Это мое большое увлечение. Я сам варю его дома, мне это очень нравится. Конечно, мне нужно выходить на сцену, но было бы классно сидеть целый день на диване и попивать пивко, но так не пойдет. И вообще, ты воспринимаешь пиво куда лучше, когда ты находишься в хорошей форме. Весь день крутишься, а потом порадуешь себя дома бутылочкой. Вот так надо.

Ты наверняка пользуешься приложением Untappd.

Всенепременно да. Я завел его где-то четыре месяца назад, или около того, я там еще пока что новичок, но у меня там уже где-то около двух тысяч сортов пива забито [на самом деле около 280, я проверил, но будем считать, что Micahael ошибся]. Я работаю над этим.

Впечатляет. Я тоже пользуюсь этим приложением, мне оно нравится.

Я его люблю.

А какое пиво ты любишь больше всего?

Я подсел на пив-задротство с тех пор как попробовал APA, знаешь все эти Pale Ale. Это открыло мне, в своем роде, целый мир. Как, полагаю, и многим другим. А сейчас я очень втянулся в бельгийское пиво.

О да! Наш человек.

Вот, и я стараюсь как можно больше узнать об этом. Очень люблю имперский стаут, русский имперский стаут: очень мощный, глубокий, с полным вкусом. Я люблю такие вещи. Через пару месяцев мы выпустим свое собственное пиво, которое я сварил сам в маленькой пивоварне в Гетеборге, и оно получилось фантастическим. Это очень-очень крепкий стаут, и он просто обалденный. Я жду не дождусь, когда люди его попробуют. Для меня это большое дело. И я всегда стараюсь попробовать что-то новое. Я никогда не беру пиво упаковками, всегда стараюсь брать по одной, чтобы оценить нечто новое. И это еще одна причина, по которой я люблю туры: ты можешь попробовать что-то местное, что не найдешь где-либо еще. Путешествовать по Штатам последние несколько лет было невероятно круто, потому что там так много потрясных пивоварен. И в последний раз, когда мы были в России, когда это было? Два года назад. Я попробовал пять или шесть сортов из частных пивоварен из Москвы и окрестностей, и они были отменными. Я очень хочу попробовать еще.

Да, в Москве есть много интересных пивоварен. Но, возвращаясь к твоему пиву: оно будет строго лимитированным, или у российских любителей все-таки будет шанс его когда-нибудь попробовать?

Я не знаю. Конечно, оно будет лимитированным, но я как раз вчера говорил с владельцем пивоварни о том, чтобы сварить еще партию, и мы, наверно, сварим. К сожалению, алкогольные законы в Швеции очень строгие и странные, и экспорт алкоголя до сих пор достаточно сложное и проблематичное дело, и, как бы нам не хотелось, я не думаю, что это получится. Пока что. Но мы работаем над этим. Может, мы отправим небольшую партию в Данию, а оттуда ты уже сможешь его себе заказать. Но мы с этим разберемся, проработаем все детали, чтобы его можно было заказать онлайн. Чтобы и люди за пределами Швеции смогли его оценить.

Да, потому что многие группы сейчас варят фирменное пиво, но единственное пиво от группы, которое я без проблем смог найти в Москве, был мейденовский "Trooper", и все.

Да-да. Печально. Это неплохое пиво, но оно далеко от лучших образцов. Их так много, и я пробую их всех, потому что я веду колонку в местном журнале, посвященную метал-пиву: пиво Mastodon, пиво Ghost, от самых разных групп. Я все их пробую, оцениваю их для журнала. И среди них есть много отличных сортов, например пиво Entombed, которое они выпустили совместно с пивоварней Three Floyds

, и пиво At the Gates, которое тоже сварили Three Floyds, оно было великолепным. Есть также и не самые хорошие, вроде сортов Motorhead или AC/DC, которые получились не столь впечатляющими.

Теперь, от пива к современной музыкальной индустрии. Многие музыканты говорят, что индустрия если еще не умерла, то постепенно умирает. Ты с этим согласен?

Сложно об этом судить. В ней определенно совершенно другая атмосфера нежели раньше, другой климат. И индустрия звукозаписи уже не та, что была раньше. Мы себя никогда не считали ее частью. Мы всегда работали с независимыми лейблами, с которыми можно работать напрямую. Поэтому мы никогда не были на самом деле частью этого, не видели падение крупных лейблов. Само собой, Century media сейчас принадлежит Sony, но на нас это никак не повлияло. И так как мы всегда были независимыми артистами, мы не замечаем особой разницы, хотя и работаем с Century с девяностых годов. Но климат все равно изменился, и для групп сейчас стало гораздо проще привлечь к себе внимание, музыку легче распространить, но зато появилась другая сложность: как прорваться сквозь всю эту стену информационного шума, ведь вокруг так много других групп, которые хотят делать то же самое, что и вы. И это сложно. И, само собой, распространение музыки работает по-другому, мы больше не продаем столько альбомов, как раньше, все цифровое, все стриммится. Но, когда дело доходит до продвижения группы, как мне кажется, рекорд-лейблы до сих пор делают важное дело. Если тебе, допустим, нравится какой-то лейбл, ты слушаешь все то, что они выпускают, потому что ты можешь доверять их инстинктам и музыкальному вкусу. Я всегда жду новых релизов любимых лейблов, и неважно, что это будет за музыка. Плюс ко всему и нынешнее возрождение винила, что само по себе потрясающее явление. Я просто считаю, что все вокруг меняется.

Может быть даже эволюционирует.

Правда. Это, пожалуй, даже более подходящее слово.

А что ты думаешь насчет youtube и скачиваний? Это однозначное зло, или они помогают делать метал-музыку более популярной?

Ну не знаю, как насчет популярности, но оно определенно делает ее более доступной. Youtube это особый момент. Я не хочу, чтобы люди слушали нашу музыку через Youtube, потому что это не оптимальный опыт прослушивания, на мой взгляд. Но если кому-то это подходит, это их дело. Другой вопрос если кто-то покупает альбом и делает качественный стрим на хорошем оборудовании, с качественными колонками и наушниками. Мне бы не хотелось, чтобы нас слушали через компьютерные колонки или через ноутбук. Хотя я, конечно, никак не могу на это повлиять. Естественно, если альбом или песни попадают на Youtube, это просто-напросто воровство, это нехорошо, но это не то, что мы можем как-то контролировать. К сожалению, это просто приходится принимать, как есть. Скачивания, pirate bay и тому подобное, это всегда было и будет, это тоже никак не отрегулировать, и это печально. Но это часть того, что люди сейчас делают, с этим не поспоришь. Но также и стрим-сервисы были во многом весьма полезны для любителей музыки вроде меня, когда у тебя есть шанс получить доступ ко всему, что бы ты хотел послушать, всегда и везде. Но, в то же время, для групп вроде нас это не так уж и круто. Мы не получаем с этого столько, сколько бы получили, если бы люди купили настоящий альбом. Остается ощущение, что ты раздаешь свою музыку задаром. Многим людям кажется, что так оно и должно быть, но когда ты осознаешь, что ничто на самом деле не бесплатно, и что ты тратишь столько времени и денег, чтобы создать что-то, что люди хотят получить бесплатно, ты понимаешь, как это не круто. Но с другой стороны, что мы с этим можем поделать?

Много лет назад вы принимали участие в сборнике Tribute to Metallica от Nuclear Blast, сыграв кавер на песню My Friend of Misery. как вы выбрали именно эту песню?

Ну, Nuclear Blast выпустили ее, но изначально она была записана для местного гетеборгского лейбла "Black Sun", которым заведовал парень, который также владел единственным магазином в городе, который продавал метал, и особенно экстремальный метал. Было круто поддержать этот лейбл, потому что я купил свою первую метальную запись именно в этом магазине, и там мне показали все метал-группы, которые я полюбил в юности. И поэтому, когда они решили выпустить трибьют-альбом, мы сразу же согласились. Тогда собрались все местные команды, и несколько из других городов, и мы хотели из всех выделиться. В то время "Черный" альбом только вышел, мы подумали, это будет довольно необычно, люди не будут этого ожидать. И среди всех остальных метал команд, которые выбрали всякий старый, проверенный, материал, старую Металлику, например, мы выбрали "My Friend of Misery", ведь это фантастическая песня. И записали ее. Это был 96 или 97 год, или что-то вроде [на самом деле этот трибьют от Black Sun вышел в 1994 году]. Очень давно. Но она клево вышла. И записали мы ее быстро, за день или около того. Потом у нас была вечеринка в честь этого трибьюта, и мы сыграли ее живьем. Один раз. И больше никогда не играли. И это было клево.

Сейчас выходит так много разных изданий новых альбомов: всякие фанатские издания, делюксы, боксы. Есть такие безумцы, которые их все покупают. Все это разнообразие — результат того, что лейблы отчаянно пытаются заработать деньги, или музыканты действительно хотят потешить коллекционеров? Вот для тебя музыка это работа, бизнес или все-таки хобби?

О, ну для меня это, конечно, больше хобби, я думаю. Само собой, это еще и работа. Но когда дело доходит до коллекционных изданий и винилов и прочего, единственная причина, по которой мы это делаем,

это потому что мы знаем, что люди это оценят. Здесь нет такой мысли, чтобы выпустить десять вариантов альбома, потому что ты уверен в том, что народ их раскупит. Дело не в этом. У нас есть обычное CD-издание, и это хорошо для тех, кто предпочитает такой формат. Есть делюкс, который выглядит гораздо лучше, со всем этим удивительным артом и бонусными песнями, и это для коллекционеров. И для них мы всегда хотим приготовить нечто особенное. Для людей, которым это действительно важно, которые любят покупать осязаемые объекты, мы всегда даем им нечто большее. И винил, конечно, возвращается. Люди стали покупать много винила, поэтому все наши альбомы доступны на виниле. Винила стало так много, забавно, но сейчас можно найти около тысячи пластинок в нашем местном магазине. И это здорово. Конечно, есть много групп, которые делают это только ради денег, но это точно не про нас. Это, прежде всего, работа для фанатов, в самом лучшем виде, и из самых лучших побуждений. Мы знаем, что люди все это любят, и предлагаем им это.

Конечно. Коллекционные издания это всегда очень красиво и интересно.

Да, я сам люблю их. Я всегда покупаю самое нереальное и безумное издание альбома. Даже сегодня, позже, я пойду в магазин, чтобы купить альбом, который я покупал, кажется, уже раза четыре, но сейчас вышло новое издание, и оно стоит около двух сотен евро, но я его все равно куплю. Мне это нужно. Не могу без него жить.

Целиком и полностью понимаю. Люди, видевшие ваше выступление на Wacken в 2015, были просто в восторге от качества вашего звучания и выступления в целом. Есть ли какой-то концерт, который ты сам считаешь самым удачным в своей карьере?

Ох. Их так много. Было так здорово. Да, Wacken очень круто прошел. Нам очень понравилось шоу, которое мы записали в Италии, в Милане, в 2008 году для DVD "Where Death Is Most Alive". Я его хорошо помню потому, что могу посмотреть его на видео (смеется). Или, вот, недавно мы играли в Нью-Йорке, первое шоу нашего нового тура. Это уже не забыть, потому что мы играли новые песни перед огромной толпой, это было просто умопомрачительно! Я не помню, чтобы я когда-либо еще так нервничал перед концертом. Оглядываясь назад, это все как-то сливается воедино. Если ты проводишь сотню с лишним шоу в год, становится непросто выделить какой-то отдельный концерт, понять, какой из них был лучше, как чувствовалась та или иная сцена. Бывало и такое, что публика была отличная, а мы играли как полное дерьмо. Я всегда очень критично и избирательно отношусь к подобным воспоминаниям. Было очень много потрясающих шоу. Четыре года назад в Москве, это был просто дурдом [в хорошем смысле]: мы натурально ухохатывались на сцене, и публика была просто сумасшедшая. Это было прекрасно и очень клево. А спустя два года мы снова играли в Москве, в Парке Горького, и делили сцену с Helloween, одной из тех групп, которые привели нас в метал-музыку изначально, когда вышел "The Keeper of the Seven Keys Part I" в 88 году. Это был некий определяющий момент в моей музыкальной жизни, и играть на одной сцене с Helloween в Москве, это было нечто нереальное! Одно из тех мгновений, которые я никогда не забуду.

Некоторые музыканты откровенно говорят, что не любят студийную работу по сравнению с живыми выступлениями. А что больше нравится тебе?

Разумеется, концерты. Есть, конечно, моменты в студии, которые я люблю: интересно и весело развивать разные идеи и пробовать новые приемы, но все же в студии гораздо больше напряжения, нежели удовольствия. Когда ты, например, часами голосишь в студийной будке на записи вокала, и при этом так сложно поймать то особенное настроение, которое ты хочешь создать в песне. Тогда как на сцене у тебя просто нет вариантов, ты должен это сделать, причем с первого раза, без права на ошибку. И это заставляет тебя работать еще усерднее и фокусироваться еще сильнее. Но, в то же время, ты взаимодействуешь с публикой, этот контакт — самое главное, что вообще может быть. А в студии ты просто кричишь в микрофон в темной комнате. Я к этому отношусь чуть лучше, потому что у нас своя собственная студия, и мы работаем там вместе с Martin'ом. Так что сейчас я это в какой-то мере научился ценить, но до этого, на ранних альбомах я даже как-то боялся этого этапа. Потому что вдобавок ко всему это означает конец песни. Ты месяцами работаешь над песней, раздумывая, что с ней делать, что будет лучше звучать; потом ты ее записал, и все. Все кончено. Я больше уже не работаю над этой песней, ее как будто больше нет. И это тоже выводит из равновесия.

А если говорить о концертах, что лучше — большие фестивали или клубные выступления?

Я думаю, мне больше нравятся клубные концерты. В основном благодаря интимности и близости с аудиторией, когда чувствуешь энтузиазм и напряжение в толпе. Фестивали это круто. Они большие, с огромными сценами и десятками тысяч людей, это замечательно, но иногда эти самые люди находятся за двадцать метров от тебя, и ты толком никого не видишь. Для меня гораздо ценнее взаимодействие и связь с небольшой аудиторией.

Фанаты заметили, что на сцене ты часто держишься открыто и даже весело, а за сценой, наоборот, молчаливо и, пожалуй, угрюмо. Какой все-таки настоящий Michael? Дружелюбный хохмач или задумчивый угрюмец?

(смеется) Даже не знаю. Я стараюсь быть позитивным. Особенно в туре. А за сценой ты на самом деле просто сфокусирован, собран. Часто ты немного нервничаешь по поводу концерта: как он пройдет, как все получится... Ты переживаешь по поводу многих вещей. Но когда ты выходишь на сцену, все эти переживания как бы уходят, и ты понимаешь, что все на самом деле хорошо, и то обле

гчение, которое, по крайней мере, я испытываю на сцене, это большая часть всего наслаждения, которое я получаю от всего этого процесса. Понимание того, что все сработало, публика с нами и тому подобного. Может, это особенность скандинавов, но мы никогда ничего не ждем, мы ничего не принимаем как должное. Мы никогда не думаем, что все будет зашибись, наоборот, мы уверены, что все пройдет просто кошмарно, люди так этого ждут, а мы налажаем... Такова наша ментальность. Вот так мы и думаем перед выступлением. А на сцене мы уже понимаем, что на самом деле все получилось. Крутота! Это все меняет. И, конечно, у меня бывают моменты, когда я, ну не то, что в депрессии, скорее в глубокой задумчивости по поводу самых разных вещей. Но я не хочу быть унылым человеком. Поэтому я стараюсь не особенно это показывать, но в то же время, я не могу держать это в себе, потому что для этого должен быть выход. И это отражается в лирике, во всех тех вещах, о которых я никогда не говорю, не показываю их, то, что я уже не могу носить в себе. Я раскрываю это в текстах, ведь после записи песни я могу отпустить это и снова стать спокойным и веселым парнем.

И вот вы снова возвращаетесь в Россию. Вы выступаете у нас довольно часто и всегда успешно, с большой аудиторией преданных фанатов. Вас здесь любят. А какие у тебя сложились впечатления о России и российских фанатах?

Ну, это замечательно. Все те концерты, которые мы здесь проводили, это было безумно, невероятно и ошеломительно. И сейчас, спустя пять, шесть или семь лет, мы начали работать с новым агентством, и оно тоже невероятное, и нам так нравится сюда ездить. Это, конечно, жуткий геморрой, приехать в Россию, из-за виз и тому подобного. Это просто за гранью разумного. Это очень дорого. Но оно того стоит. Когда мы выходим на сцену и видим публику, мы получаем от этого кайф. И, на мой взгляд, одни из лучших наших концертов проходили в России. Жду не дождусь, это будет так клево. Сыграть новые песни, новый сет. Будет просто супер.

А есть ли что-то, что тебя удивляет в России? Что-то, чего ты никогда не увидишь в Швеции, например?

Ну, чего я больше всего жду, так это встретиться с людьми и выпить (смеется). Выпить хорошей водки. Этого я действительно жду. Традиционную русскую еду я тоже уважаю. Но в основном это всякие тусовки после концерта, встречи с крутыми людьми и совместное распитие. Вот это я очень люблю. Это именно то, по чему я сейчас очень скучаю.

В прошлый раз, когда Peter Iwers приезжал в Россию, он сильно повредил ногу, гуляя по Красной площади...

А, Peter! Да-да.

Это определенно было весьма неприятное происшествие. А что насчет тебя, были ли у тебя какие-то неприятности в России?

Мы как раз вчера с Peter'ом выпивали и разговор зашел об этом. Что до несчастных случаев, которые могут произойти в турне... Да. Когда же это было? Девять лет назад, кажется. Мы играли в Москве, и перед сценой были такие ступеньки, ведущие в фото-яму, и я решил туда спуститься, чтобы поприветствовать фанатов, пожать им руки, попеть с ними. А когда я развернулся и начал подниматься назад на сцену, стробоскопы начали мигать, я был дезориентирован, споткнулся и навернулся прямо на этих чертовых ступенях. И сломал ребро.

Ох.

Знаешь, кто когда-либо ломал ребро, поймет, как это больно. Но тогда я даже этого не заметил, я подумал: "блин, больно", но я был полон адреналина и, наверно, алкоголя, и мы продолжили шоу, все круто. Я думал: "***ть, как же больно-то!", но ничего, завтра все пройдет. Сейчас поболит и перестанет. Но когда я утром проснулся, это был просто адский ****ец, все было синее и там был натуральный перелом, который должен заживать несколько месяцев. Но у нас впереди было еще два концерта, и это было очень хреново. Мы поехали куда-то, не помню уже, далеко-далеко на юг России, не вспомню сейчас название города. Я даже не мог толком говорить, потому что мне было так больно. Я не мог смеяться, и, разумеется, не мог петь. И что же мне было делать? Ну, я решил использовать обезболивающие. Мы никогда не отменяем шоу, что бы не произошло, поэтому я попросил промоутеров достать мне какое-нибудь очень мощное болеутоляющее, потому что это жуть как больно. И они отправили какого-то мужика. Это был какой-то байкер, из какого-то байкерского клуба. Он уехал, а потом вернулся. Зашел в нашу гримерку и сказал: "Вер из Майкал? Ай эм Владимир. Ай эм йор пейн дестроер" (смеется). Я спросил: "Что?", а он дал мне каких-то пилюль. Я их хлопнул махом с пол-бутылкой водки, и хоть все равно мне было больно до усрачки, я смог выступить на этом шоу. Я был очень доволен своим "уничтожителем боли" (смеется). Я бы не сказал, что это все меня прямо так расстроило, в конце концов, я сам был во всем виноват, но это было один из самых ужасных и сложных концертов на моей памяти, из-за той боли, которую мне пришлось перенести. После мне пришлось взять отпуск на восемь недель, чтобы восстановиться: два месяца, когда я ничего не мог толком делать. Потом мы начали тур по Америке, и я до сих пор не мог нормально петь. Так что, это очень-очень отстойно, когда ты ломаешь ребро.

Не то слово. Аккуратнее в этот раз, пожалуйста.

Я буду крайне осторожен.

Спасибо тебе за это классное и долгое интервью. И, напоследок, есть ли у тебя несколько слов для жаждущих встречи российских фанатов?

Я просто очень рад тому, что мы делаем это год от года. Это будет весело, это будет круто. Думаю, люди оценят это, а мы сыграем тонну новых вещей и несколько сюрпризов, надо думать: представим нового гитариста, которого никто еще не знает, с которым мы еще не играли, но он просто охренительный, и вы его полюбите. Это будет просто супер-круто. Я очень жду. Давайте повеселимся, выпьем водки!

Спасибо! Береги себя!

Обязательно. Увидимся.

Беседовал Ярослав Селезнев-Елецкий "Nerferoth Juventino"
Вопросы составил Александр Lex Гонецкий
Выражаем благодарность Spika Concert Agency и лично Ольге Овсянниковой за помощь в организации интервью
19 янв 2017 the End


	( 2 )

Dark Tranquillity

Это жуткий геморрой - приехать в Россию, но оно того стоит

Alias

Mich