Великого града стены стеклом и камнем,
Зубами башен пронзают неба свинцовый бок
Вовек не сочтешь о нем поверий стародавних
Вовеки не скроет дождь его порок
Во влажной утробе улиц пустых
Под коркой бетона скрыт траурный зал
Он - рана на теле, в язвах гнилых
Там душ
беспокойный причал
Плотью их кормятся боги
Посреди шумных площадей
И гремящих машин
Все слышнее и ярче голодный плач
Беспокойных глубин
Лишь полночь укроет город своей вуалью
Безликий клерк иль башмачник выходят на тихий зов
Спешат по бульварам на встречу с моей холодной сталью
Спускаясь под землю, к воплям поездов
Сперва обнажить их плоть, свернуть одежду в пустой мешок
Стерильным платком, собрать весь холодный пот
Избавиться от волос, обрить их кожи блестящий шелк
Омыть каждый дюйм, от грязи мирских забот
И лезвие вновь сулит преображение
Оно мое бремя, мой символ служения им
Великого града стены огнем и сталью
Корнями башен пронзают чрево незримых недр
Сплетаются ветви метро одной тугой спиралью
В обители предков, пир их будет щедр
Из тьмы из дьявольских снов
Пришли кошмары в движение
Идут отцы городов
Принять благосклонно мое подношение
Мой символ служения им!
Исполины (Путь)
Услышь как дрожит земля
Гремит вдалеке набат
То бьются гиганты друг с другом в далеких полях
И тысячи ртов имена их с восторгом вопят
Падуево! Папалак! Падуево! Папалак!
Погожий день венчает ушедший год
В цвету урожай
Спеши же честной народ
На драку вставай
Забудь бремя тревог
Здесь, среди гор
Огонь в душах разжёг
Наш праздничный хор
Становись предо мною названный брат
Плоть от плоти мы тело гиганта отныне
Затяни торс ремнями пусть кости трещат
Упокоимся в этой ожившей твердыне
Враг мой разбит
И реальность как сон
Слышат пни да коряги
Великую весть
Солнца зенит
Мы с триумфом несем
Чрез холмы и овраги
Безумную песнь
Последний миг юности (Путь)
Оставьте, оставьте нас здесь в темноте сырой
Не троньте распухшую массу что грезит в сиянии звезд
Ленивая тайна клокочет прижавшись к нам теплой щекой
Ворочает брюхом, на сене опревшем от слез
Мерзкая мать
Пестуй приплод
В твоей нежности сладко спать
Вдалеке от мирских забот
О, кто ты?
Пришедший из внешнего мира
Безразличного мира седых стариков не видавших тревог
О, кто ты?
Тихоня ты или задира?
Впрочем это неважно для наших давно опустевших кишок
Да будет пламя!
Пусть свечи горят у гнезда
Десятки свеч по одной за ушедшего в чрево ее
Сыграй же с нами!
Одежду сорвав без стыда
Вся правда тут, а за стенами хлева лишь фальшь и враньё
Распят и повешен, над жаждущей пастью твоей
О, жар моей жизни, утихни, пусть тлеют угли!
Терзай беззаветно, и вскоре грядет апогей
Последний миг юности, в алчущем брюхе свиньи
Обличие Отцов (Ignis)
Омертвевшей пустыни горящие веки,
Полыхающий ветер на вдохе съедает,
Что вдали? Похоронной дивизии праздник? Или помощи руки в закат убывают?
- Остановитесь!
Органов триптихи пыль воздымают,
Клацают зубы шипастой брони!
Бесконтрольного ужаса спазмы калечат,
Сознание нервное сытой судьбы.
Искорежен металл, и зажженное пламя,
Охватило чудовищной плоти пределы.
Вожделения глаз, окутанный слизью,
Хаотично блуждает в поисках смерти.
Пугливых собак фурор опьяняет, Ведь красивые жесты достойны увечий, Мертвый демон не страшен, позируйте, черти! Только в жерле оставьте ладонь на прощание!
Они возвращаются!
Стены ломая, за сыном в обличье покорного гада.
Изнасиловав мать, псевдо-отчима бросив,
В зыбучий песок переходят закатный!
Колонна людей - смесь страданий и злости,
Не свое захотели вернуть, но чужое!
И в трясине пустыни узреют ублюдка,
Что примерить решил обличье отцов
Погребены под пылающей грязью,
Повстанцы безумные, свора позорная,
Солнце не греет, оно выжигает,
На лицах умерших узор преисподней...
Мучитель (Ignis)
Кованый ужас на стойла границах
Выход из тени над бездной немой
Слепой догнивающих истин создатель
Страхом чужим бравирует рьяно
Пособником страха - тюрьмой добровольной
Пугает отвратом гниющего мяса
Над человечностью экспериментом
Восславил фундамент проказы страданий
Вдыхает мучитель в скульптуру кошмара
Секунды из липкого детства трясины
Пространство сдвигается в фазе насилия
Последний отсчёт, замеряя шагами
Терапия глухих коридоров раздавит, Вернувшись из кокона вязких кошмаров
Лицо поедая морщинами боли..
Комментарии могут добавлять только зарегистрированные пользователи. Вы можете зарегистрироваться на сайте или залогиниться через социальные сети (иконки вверху сайта).
Плотью их кормятся боги
Посреди шумных площадей
И гремящих машин
Все слышнее и ярче голодный плач
Беспокойных глубин
Лишь полночь укроет город своей вуалью
Безликий клерк иль башмачник выходят на тихий зов
Спешат по бульварам на встречу с моей холодной сталью
Спускаясь под землю, к воплям поездов
Сперва обнажить их плоть, свернуть одежду в пустой мешок
Стерильным платком, собрать весь холодный пот
Избавиться от волос, обрить их кожи блестящий шелк
Омыть каждый дюйм, от грязи мирских забот
И лезвие вновь сулит преображение
Оно мое бремя, мой символ служения им
Великого града стены огнем и сталью
Корнями башен пронзают чрево незримых недр
Сплетаются ветви метро одной тугой спиралью
В обители предков, пир их будет щедр
Из тьмы из дьявольских снов
Пришли кошмары в движение
Идут отцы городов
Принять благосклонно мое подношение
Мой символ служения им!
Исполины (Путь)
Услышь как дрожит земля
Гремит вдалеке набат
То бьются гиганты друг с другом в далеких полях
И тысячи ртов имена их с восторгом вопят
Падуево! Папалак! Падуево! Папалак!
Погожий день венчает ушедший год
В цвету урожай
Спеши же честной народ
На драку вставай
Забудь бремя тревог
Здесь, среди гор
Огонь в душах разжёг
Наш праздничный хор
Становись предо мною названный брат
Плоть от плоти мы тело гиганта отныне
Затяни торс ремнями пусть кости трещат
Упокоимся в этой ожившей твердыне
Враг мой разбит
И реальность как сон
Слышат пни да коряги
Великую весть
Солнца зенит
Мы с триумфом несем
Чрез холмы и овраги
Безумную песнь
Последний миг юности (Путь)
Оставьте, оставьте нас здесь в темноте сырой
Не троньте распухшую массу что грезит в сиянии звезд
Ленивая тайна клокочет прижавшись к нам теплой щекой
Ворочает брюхом, на сене опревшем от слез
Мерзкая мать
Пестуй приплод
В твоей нежности сладко спать
Вдалеке от мирских забот
О, кто ты?
Пришедший из внешнего мира
Безразличного мира седых стариков не видавших тревог
О, кто ты?
Тихоня ты или задира?
Впрочем это неважно для наших давно опустевших кишок
Да будет пламя!
Пусть свечи горят у гнезда
Десятки свеч по одной за ушедшего в чрево ее
Сыграй же с нами!
Одежду сорвав без стыда
Вся правда тут, а за стенами хлева лишь фальшь и враньё
Распят и повешен, над жаждущей пастью твоей
О, жар моей жизни, утихни, пусть тлеют угли!
Терзай беззаветно, и вскоре грядет апогей
Последний миг юности, в алчущем брюхе свиньи
Обличие Отцов (Ignis)
Омертвевшей пустыни горящие веки,
Полыхающий ветер на вдохе съедает,
Что вдали? Похоронной дивизии праздник? Или помощи руки в закат убывают?
- Остановитесь!
Органов триптихи пыль воздымают,
Клацают зубы шипастой брони!
Бесконтрольного ужаса спазмы калечат,
Сознание нервное сытой судьбы.
Искорежен металл, и зажженное пламя,
Охватило чудовищной плоти пределы.
Вожделения глаз, окутанный слизью,
Хаотично блуждает в поисках смерти.
Пугливых собак фурор опьяняет, Ведь красивые жесты достойны увечий, Мертвый демон не страшен, позируйте, черти! Только в жерле оставьте ладонь на прощание!
Они возвращаются!
Стены ломая, за сыном в обличье покорного гада.
Изнасиловав мать, псевдо-отчима бросив,
В зыбучий песок переходят закатный!
Колонна людей - смесь страданий и злости,
Не свое захотели вернуть, но чужое!
И в трясине пустыни узреют ублюдка,
Что примерить решил обличье отцов
Погребены под пылающей грязью,
Повстанцы безумные, свора позорная,
Солнце не греет, оно выжигает,
На лицах умерших узор преисподней...
Мучитель (Ignis)
Кованый ужас на стойла границах
Выход из тени над бездной немой
Слепой догнивающих истин создатель
Страхом чужим бравирует рьяно
Пособником страха - тюрьмой добровольной
Пугает отвратом гниющего мяса
Над человечностью экспериментом
Восславил фундамент проказы страданий
Алхимии цепь - дистилляторов страха
Откроет колодец в осознанных ранах
Гнетущей зари проржавевшие иглы
Заразную панику множат стихийно
Вдыхает мучитель в скульптуру кошмара
Секунды из липкого детства трясины
Пространство сдвигается в фазе насилия
Последний отсчёт, замеряя шагами
Терапия глухих коридоров раздавит, Вернувшись из кокона вязких кошмаров
Лицо поедая морщинами боли..